Древесину, заготовленную на полуострове Дальний бригадой «Сибирь» филиала в Усть-Илимском районе, отправляют к месту назначения «морем» - в плотах и на баржах. Мы едем в сплавную зону, чтобы увидеть, кто и как это делает

- Там работают и наши люди, и подрядчики, - рассказывает по дороге начальник смены автоколонны лесовозного транспорта №1 Александр Курачев. – Наши – это контролеры по учету лесосырья и водители погрузчиков, а из техники у нас там погрузчик. Контролеры учитывают весь лес, доставленный сюда. Погрузчик разгружает машины с пиловочником и формирует из него штабели. Эту же операцию проделывает еще один погрузчик, подрядчика, он же грузит пиловочник на баржи. Непосредственно на сбросе леса в воду задействован коллектив ИП Умарова - еще одного подрядчика филиала. Но все процессы в сплавной зоне координируем и контролируем мы – сколько леса, какой породы и куда отгрузить, также следим за состоянием причала, безопасностью выполнения работ... Сейчас сами всё увидите.

Мы прибыли на место – 15 километров от стана «Сибири». Сплавная зона - довольно обширный по площади участок в заливе Яра. Больше всего места здесь занимает лесная мини-биржа, ее формирует погрузчик, аккуратно складывающий древесину в ровненькие штабели. В противоположной стороне стоит вагончик, это, как пояснил Александр Курачев, жильё контролеров леса. На берегу оборудован причал: с одной стороны к нему швартуются баржи и теплоходы, а с другой - в воду «сбрасывают» древесину. На причале стоят два подъемных крана, они разгружают машины и сбрасывают лес в воду. Один кран работает днем, второй – в ночную смену.

Следом за нами пришел лесовоз с балансами и сразу же встал под разгрузку. Обращаю внимание, что машина загружена не так, как обычно: древесина уложена гораздо ниже коников. Александр Курачев говорит, что грузоподъёмность кранов небольшая, поэтому и возы на машинах меньшего объема.

Наблюдаю за разгрузкой. Стропальщик довольно ловко застропил первый воз. Кран, сняв воз с машины, опускает его на воду. Правда, теперь это не воз, а пучок – так называют эти пачки леса стропальщики, формирующие плоты. В процессе участвуют еще несколько стропальщиков, по рации они координируют работу крановщика. Один работает багром – слегка направляет еще висящий в воздухе пучок. Наконец, он лёг на воду, заставив ее разойтись вокруг мягкими волнами. Стропальщик запрыгнул на пачку, отвязал стропы, потом багром начал толкать пучок к уже почти, как мне казалась, сформированному плоту. На «сброс» эта процедура похожа меньше всего: всё происходит плавно и аккуратно.

- Нет, это только половина плота, - говорит начальник производства лесозаготовок №2 Максим Михайлов. – Плот - это 7 тысяч кубометров. При нормальных условиях формируется за четыре дня. Когда он почти готов, передается заявка на теплоход, чтобы тот отбуксировал плот на сплав в заливе реки Карапчанка.

Два стропальщика связывали между собой пучки проволокой, а по периметру обвязывали плот бортлежнями. Стропальщики – жилистые, с сильно загорелыми и обветренными лицами и руками. Работают быстро и ловко. Кажется, что им легко. Но это только кажется, что багром можно «легко» толкать пучок бревен.

- Пучок весит 14-15 тонн, но бывает и до 20 тонн, если лиственница, - рассказывает мастер ИП Умаров Шамиль Шамсаев. - Длина плота более 200 метров, ширина – более 36 метров. Пучки из березы и лиственницы ставим посередине, потому что они тяжелые и дают большую осадку. А по периметру ставим сосну и осину: они легче, не тонут. Всё делаем по технологии, как и положено. В смену у нас выходят по семь человек, работаем в две смены.

На другой стороне причала пришвартовался теплоход «Алдан». Он доставил три баржи под пиловочник и такелаж для увязки плотов. Андрей Гапоненко, капитан-механик «Алдана», на этом теплоходе ходит пятый год, на сплаве леса - с 1986 года, почти 40 лет, а вообще на реке с 14 лет. Рассказывает, что в экипаже четыре человека: он, сменный капитан Владимир Михайленко и мотористы Юрий Шевченко и Алексей Диваков. В залив Яра они шли 12 часов. Вышли в два часа ночи, скорость – 10 км/час. Но это не самый длинный рейс, оказывается.

- Вот, например, с плотами из Седаново до Усть-Илимска идешь вообще шесть суток, – поясняет Андрей Николаевич, - потому что скорость хода – всего один-два километра в час. И это если ветра нет. А если дует, то почти не движешься. Так и вахту сдаешь, простояв всё время напротив одной и той же берёзы.

Плот вести тяжелее, чем баржу, – опять же из-за ветра. Приходится всё время под левым берегом идти. Но сегодня «Алдан» потащит баржи - более 1 200 кубометров древесины. За ходом погрузки наблюдает весь экипаж – следят, чтобы осадка барж не была ниже ватерлинии.

- Замеряем всё, чтобы перегруза не было, а то как потом идти, - рассказывает капитан-механик. – Стойки на барже – как на лесовозе. «Четвёру», конечно, не так удобно грузить, как «шестёру»: короткая она.

Чтобы понять, какой это тяжелый и ответственный труд – вести плоты и баржи, достаточно вспомнить, чем отличается река от моря и представить разницу в судоходстве по ним. А ведь Усть-Илимское водохранилище «морем» называют неслучайно: здесь и глубины соответствующие, до 90 метров, и ветра, и высота волны в шторм.

- Пойдемте с нами в рейс, хотя бы до Яры, - пригласил нас с Миленой Пьянковой Андрей Гапоненко. – А отсюда вас лесники заберут. Так всё увидите и расскажете всем, какая у нас работа.

Мы с Миленой обещаем подумать над этим предложением. Тем временем Максим Михайлов торопит: надо успеть на паром. Едем назад, в залив Средний, оставляя после себя облако пыли. Жадно всматриваемся в пейзажи, пытаемся запомнить эту красоту: и дороги цвета марсала, и горы, а на Дальнем действительно горы, и дремучий лес. На причале нас ждут. Но оказывается, не только нас: еще и вахтовку с людьми. Успеваем перекусить с инженерами связи Дмитрием Белюком и Алексеем Девятовым. Люди бывалые, поэтому у них всегда с собой чай, кофе, бутерброды. С устатку кажется невероятно вкусно. Связисты довольны, что успели сделать всё намеченное. Пришла вахтовка, выяснилось, в машине что-то барахлит. Под руководством Олега Созончика грузимся на баржу. Отчалили, еще полтора часа пути. Снова, по меткому замечанию Милены, небо слилось с водой, но на этот раз всё в серых тонах очень густых сумерек. Милена с Максимом вспомнили фильм «Мгла»…

Домой едем тем же маршрутом, время – почти полночь. Навстречу идет вахтовка – это Максим Михайлов вызвал транспорт, чтобы пересадить людей с той, которая сломалась.

- Иначе они часа в три только домой доберутся, - говорит он.

Хотела спросить, тяжело ли работать на Дальнем, но не стала – вспомнила, как ответил мне на этот же вопрос мастер Шамиль Шамсаев: «Легкой работы не бывает, если это работа…»

Наталья ФИРСОВА | Фото Милены ПЬЯНКОВОЙ